MIA - главная страница | Глав. стр. Иноязычной секции | Глав. стр. Русской секции | Маркс-Энгельс архив
Оригинал находится на странице http://www.genstab.ru
Статьи Энгельса по военной истории
К началу нынешней войны у Франции было 100 линейных полков пехоты (полки с 76-го по 100-й до недавнего времени назывались «легкой пехотой», но ни выучкой, ни организацией они нисколько не отличались от остальных линейных полков). Каждый полк состоит из трех батальонов — двух полевых и третьего резервного. Но во время войны третий батальон очень скоро может быть приспособлен к полевой службе, и тогда запасным становится четвертый батальон, сформированный из особых рот запаса по одной от каждого из трех батальонов. К этому прибегали во время наполеоновских войн, когда формировался даже пятый, а иногда и шестой батальон. В настоящее время, однако, мы имеем дело с полком трехбатальонного состава. Каждый батальон состоит из восьми строевых рот (рота гренадеров, рота вольтижеров и шесть обычных рот); рота в военное время состоит из 3 офицеров и 115 унтер-офицеров и солдат. Таким образом, французский линейный батальон насчитывает в военное время приблизительно 960 человек, из которых восьмая часть (вольтижеры) выделена особо для несения легкой пехотной службы.
Специальные войска, предназначенные для несения легкой пехотной службы, состоят из пеших егерей и африканских частей. До войны было всего 10 егерских батальонов, по в 1853 г. число их было удвоено, так что почти каждая пехотная дивизия (четыре полка) при своем формировании может получить батальон егерей. В каждом из этих батальонов по 10 рот, т. е. около 1 300 человек. Войска, специально предназначенные к африканской службе, состоят из 3 полков или 9 батальонов зуавов, 2 полков или 6 батальонов иностранного легиона и 6 батальонов легкой пехоты (сюда входят 3 батальона туземных егерей) — итого 21 батальон, приблизительно 22000 человек.
Кавалерия делится на четыре части:
1) Тяжелая, или резервная, кавалерия— 12 полков (2 карабинерских полка и 10 кирасирских) = 72 эскадрона.
2) Линейная кавалерия—20 полков (12 драгунских и 8 уланских) = 120 эскадронов.
3) Легкая кавалерия—21 полк (12 полков конных егерей и 9 гусарских) = 126 эскадронов.
4) Африканская легкая кавалерия — 7 полков (4 полка африканских егерей и 3 полка спаги) == 42 эскадрона.
Каждый эскадрон во время войны состоит: в резервной и линейной кавалерии из 190 человек, в легкой кавалерии— из 200 человек. В мирное время не наберется и четырех эскадронов, в которых было бы налицо 120 человек с полным снаряжением, так что при каждой мобилизации армии приходится возвращать из отпуска огромное число людей и приобретать для них лошадей, что в такой бедной лошадьми стране, как Франция, может быть достигнуто лишь путем широкого ввоза их из-за границы.
Артиллерия после недавней реорганизации состоит из 17 полков — 5 полков пешей артиллерии, предназначенной к гарнизонной и осадной службе, 7 линейных полков (для службы при пехотных дивизиях), 4 полков конной артиллерии и 1 полка понтонеров. Пешая артиллерия, по-видимому, лишь в исключительных случаях предназначена к полевой службе. В линейной артиллерии орудийные повозки и передки сделаны таким образом, чтобы прислуга могла держаться на них во время быстрых движений. Конная артиллерия организована так же, как и другие части. Линейная и конная артиллерия насчитывает 137 батарей по 6 орудий в_ каждой, к которым в качестве резерва могут быть присоединены 60 батарей пешей артиллерии — всего, в общей сложности, 1 182 орудия.
Кроме перечисленных категорий, артиллерия включает- в себя 13 рабочих рот.
К специальным войскам принадлежат — генеральный штаб из 560 офицеров, штабы крепостей, артиллерийские и инженерные — всего приблизительно в составе 1 200 офицеров, 5 саперных полков, 5 вьючных эскадронов, 5 обозных эскадронов, 1 187 человек медицинского персонала и т. д. Размеры всей армии видны из следующей таблицы:
| Пехота | |
| Линейная, 300 батальонов и 300 запасных рот | 335000 чел. |
| Егеря, 20 батальонов | 26000 чел. |
| Африканские войска, 21 батальон | 22000 чел. |
| Всего | 383000 чел. |
| Кавалерия | |
| Резервная, 72 эскадрона и 12 запасных | 16300 чел. |
| Линейная, 120 эскадронов и 20 запасных | 28400 чел. |
| Легкая, 126 эскадронов и 21 заласный | 31300 чел. |
| Африканская, 42 эскадрона | 10000 чел. |
| Всего | 86000 чел. |
| Артиллерия и специальные войска - 1200 орудий | 70000 чел. |
| Итого | 539000 чел. |
Армия набирается посредством жеребьевки, в которой участвуют все молодые люди, которым пошел двадцатый год. Предполагается, что ежегодно набор даст 140000 человек, но в мирное время лишь 60—80 тысяч берутся на военную службу. Остальные могут быть призваны в любой момент в течение восьми лет после жеребьевки. Кроме того, в мирное время множество солдат находится в длительном отпуску, так что время, фактически проведенное на военной службе, — даже теми, кто призван, — не превосходит 4—5 лет. Система эта, давая отличное воспитание фактически несущим службу войскам, не подготавливает достаточно обученного резерва на случай экстренных обстоятельств. Большая континентальная война, в которой Франции пришлось бы иметь дело с двумя или тремя крупными армиями, уже во вторую кампанию заставила бы ее вывести в поле множество сырых рекрутов, и в третью кампанию обнаружилось бы весьма чувствительное ухудшение армии. Несомненно, что французы очень быстро овладевают ремеслом солдата, но в таком случае к чему нужен долгий срок службы, лишающий огромную часть молодежи благотворного влияния военной выучки?
Повсюду, -где военная служба принудительная и срок ее продолжителен, европейское общество сочло необходимым ввести для имущих классов привилегию так или иначе откупаться от обязанности служить лично. Так, во Франции система заместительства санкционирована законом, и около 80 000 заместителей постоянно служат во французской армии. Обычно они вербуются из рядов так называемых «опасных классов». С ними не легко справиться, но если их вымуштровать, они становятся превосходными солдатами. Чтобы держать их в узде, нужна очень строгая дисциплина, и их представления о порядке и подчинении часто носят весьма странный характер. Полк, в котором их много, мало пригоден для гарнизонной службы и может вызвать много затруднений. Поэтому пришли к заключению, что самое подходящее для них место — перед неприятелем. Легкие африканские войска набираются, главным образом, из них, — почти все зуавы вступили в армию в качестве «заместителей». Крымская кампания показала ясно, что зуавы нигде не изменяют своим африканским навыкам — любви к грабежу и склонности к волнениям при неблагоприятных обстоятельствах, и, быть может, в этом смысле надо понимать слова родственного им по душевному складу покойного маршала Сент-Арно в бюллетене о битве при Альме: «Поистине, зуавы — лучшие солдаты во всем мире».
Снаряжение французской армии в общем первоклассное. Конструкция оружия превосходна, особенно хороша кавалерийская сабля — отличного образца, хотя, пожалуй, несколько длинная. Пехота обмундирована по новой системе, одновременно введенной во Франции и в Пруссии. Перекрещивающиеся портупеи для патронных сумок и шашки или штыка сданы в архив; то и другое носят на поясе, поддерживаемом через плечи двумя кожаными скрепами, тогда как ранец носится свободно за плечами на двух ремнях без старомодного соединительного ремня поперек груди. Таким образом, грудь оставлена свободной, и нынешний солдат уже нисколько не похож на прежнего, который до крайности был стеснен своего рода кожаным панцирем. Обмундирование отличается простотой и вкусом. Надо признать, что как в гражданских модах, так и в военных Франция обнаруживает больше вкуса, чем всякая другая нация. Синий сюртук до колен с низким, спереди вырезанным воротом, красные не слишком широкие штаны, легкое кепи — наиболее подходящий для солдата головной убор из всех, когда-либо изобретенных, — башмаки с гетрами и легкий серый плащ — такова экипировка французского пехотинца, наиболее простая и рациональная во всей Европе. В Африке голова защищена от солнечных лучей белым фланелевым капюшоном, войска получают также фланелевое исподнее белье. В Крыму в последнюю зиму носили капюшоны из тяжелого сукна, покрывающие голову, затылок и плечи. Пешие егеря одеты во все серое с зелеными обшлагами. У зуавов нечто вроде турецкого наряда, невидимому, отлично приспособленного к климату и к тому роду службы, который они несут. Егеря и некоторые из африканских батальонов вооружены винтовкой, остальная часть пехоты — простым пистонным мушкетом. Однако имеется, по-видимому, тенденция вооружить большее количество войск винтовкой.
Кавалерия состоит из молодцов на подбор, более легких по весу, чем кавалеристы большинства других армий, но нисколько не уступающих им. В мирное время она довольно хорошо снабжена лошадьми, ввозимыми из-за границы, либо доставляемыми правительственными конскими заводами и областями, в которых удалось улучшить туземную породу, не отличавшуюся до последнего времени высоким качеством. Но во время войны, когда конский состав сразу должен быть удвоен, ресурсы страны оказываются совершенно недостаточными, и приходится покупать за границей тысячи лошадей, из которых многие вряд ли пригодны для кавалерийской службы. Таким образом, в случае продолжительной войны французская кавалерия скоро придет в упадок, если только правительство не сумеет захватить страны, богатые лошадьми, как оно поступило в 1805, 1806 и 1807 гг.
Артиллерия в настоящее время вооружена исключительно легкой двенадцатифунтовой пушкой' — так называемым изобретением Луи-Наполеона. Но так как легкая двенадцатифунтовая пушка, приспособленная к заряду, равному четверти веса снаряда, уже существовала в английской и голландской армиях, бельгийцы же уже перестали делать камеру в своих гаубицах, а пруссаки и австрийцы в некоторых случаях палят гранатами из своих обыкновенных двенадцатифунтовых и двадцатичетырехфунтовых пушек, то мнимое изобретение Луи-Наполеона сводится к приспособлению легкой двенадцатифунтовой пушки к обычной у французов восьмифунтовой повозке. Однако французская артиллерия явно выиграла в простоте и рациональности благодаря этому нововведению; еще трудно сказать, не пострадала ли благодаря ему ее подвижность, а также не окажется ли двенадцатифунтовая пушка мало пригодной для полых снарядов. Во всяком случае мы уже имеем сведения, что сочтено необходимым послать в восточную армию гаубицы более крупного калибра.
Тактический устав французской армии представляет собой странную смесь солдатского здравого смысла и старомодных традиций. Быть может, нет языка, который был бы так приспособлен, как французский, к лаконической, точной и властной команде, а между тем команда подается крайне многословно: где достаточно было бы одного-двух слов, там офицер должен произнести целую фразу, а то и две. Маневрирование отличается сложностью, и строевые занятия содержат в себе много устаревших нелепостей, абсолютно не совместимых с современным уровнем тактической науки. В обучении рукопашному бою, — к которому у француза как будто прирожденные способности,— царит такая педантическая муштровка, с которой вряд ли знакомы даже в русской армии. То же можно сказать и о некоторых частях кавалерийского и артиллерийского обучения. Но когда французы идут на войну, требование момента очень скоро заставляет их бросить все эти устаревшие н педантические приемы, и новые тактические методы, отвечающие новому положению, никем так быстро не усваиваются и не вводятся, как французами.
В общем можно сказать, что легкие войска являются сильной стороной французской армии. Они в буквальном смысле слова легче всех других европейских войск. Нигде средний рост солдат не бывает так мал, как во Франции. В 1836 г. из 80000 французских солдат только 743 были ростом в 5 футов 8 дюймов и выше, и лишь у семерых рост достигал 6 футов, тогда как целых 38 000 человек были ростом от 4 футов 10 1/2 дюймов до 5 футов 2 дюймов. И, однако, эти низкорослые люди не только отлично дерутся, но в состоянии перенести величайшие лишения и своей подвижностью превосходят почти все другие армии. Генерал Непир утверждает, что британский солдат — тяжелее всех нагруженное боевое животное; но он никогда не видал французского африканского солдата, который, кроме оружия и личного багажа, несет на спине груз, высоко поднимающийся над его кивером, — палатку, дрова, провизию, — и таким образом проходит тридцать, сорок миль в день под тропическим солнцем. А потом сравните крупного, неповоротливого британского солдата, рост которого в мирное время равен, по меньшей мере, 5 футам 6 дюймам, с 'маленьким,, коротконогим французом в 4 фута и 10 дюймов! И этот маленький француз, несмотря на весь свой груз, остается превосходным легким пехотинцем: он атакует, бежит, пускается вскачь, ложится, вскакивает на ноги, все время заряжая, стреляя, наступая, отступая, рассеиваясь, соединяясь, перестраиваясь, и проявляет не только вдвое большую подвижность, но и вдвое большую сообразительность, чем его широкоплечий соперник с острова «ростбифа». Эта служба легкого пехотинца доведена до совершенства в двадцати батальонах пеших егерей. Эти несравненные войска — несравненные по соответствию своему назначению — обучены все свои движения на глазах у неприятеля производить своеобразной легкой рысью — так называемым pas gymnastique (гимнастическим шагом), которым они проделывают от 160 до 180 шагов в минуту. Они не только могут, с краткими перерывами, бежать полчаса и более, но и любое другое движение, диктуемое обстоятельствами, — ползанье, прыжки, лазанье, плаванье и т. д., — не представляет для них трудности. В то же время они превосходно стреляют, и мало кто при равных условиях устоит в небольших стычках против этих не знающих промаха стрелков, находящих себе укрытие за малейшей неровностью почвы.
Что касается массовых действий французской пехоты, то свойственная французам страстность дает им большие преимущества и наносит большой ущерб. Обычно ее первая атака отличается деловитостью, напором, решительностью, а порой и бешенством. В случае успеха никто не устоит против нее. В случае же поражения она скоро приводит в порядок свои ряды, и ее вновь можно бросить в бой. Но неудачная или даже не вполне удачная кампания быстро лишает французскую пехоту ее устойчивости. В успехе нуждаются все армии, но особенно он необходим армиям романо-кельтским. В этом отношении на стороне германских народов (Teutonic race) огромное превосходство. Французы, получив от Наполеона заряд, в течение пятнадцати лет били своих противников, пока неудачи не сразили их, но войну, вроде Семилетней, доведенной до конца Фридрихом Великим, — в течение которой он не раз был на краю бездны, часто терпел поражения, но которую увенчал победой,— такую войну никогда нельзя было бы выиграть с помощью французских войск. Испанская война 1809—1814 гг. может в этом отношении служить прекрасной иллюстрацией.
При Наполеоне французская кавалерия, в противоположность пехоте, гораздо больше славилась своими массовыми действиями, чем службой в качестве легкого войска. Она считалась неотразимой, и даже Непир допускает ее превосходство над английской кавалерией того времени. Веллингтон до известной степени держался того же мнения. Но, как ни странно, эта неотразимая кавалерия состояла из таких слабых всадников, что все свои атаки производила рысью и, лишь в крайнем случае, легким галопом! Но она двигалась тесными рядами и бросалась в бой лишь после того, как ей был подготовлен путь слабым огнем артиллерии, да и после этого только большими массами. Отвага и упоение победой довершали дело. Современный французский кавалерист, в особенности в алжирских полках, в общем хороший наездник и в еще большей мере ловкий фехтовальщик, хотя в искусстве верховой езды он все еще уступает британскому, прусскому и в особенности австрийскому кавалеристу. Но ввиду того, что во время войны кавалерия должна удвоить свой состав, ее качество, несомненно, понизится. Однако французы бесспорно обладают тем существенным для кавалериста свойством, которое мы называем «стремительностью» (dash) и которое компенсирует многие недостатки. С другой стороны, французский кавалерист обычно крайне невнимателен к своей лошади.
Французская артиллерия всегда стояла на высоком уровне. Почти все усовершенствования в артиллерийском деле за последние три или четыре века исходили от французов. Во время наполеоновских войн французская артиллерия была особенно опасна своим искусством выбирать позиции для своих орудий, — искусством, которым очень плохо владели остальные армии того времени. Все свидетельства сходятся в том, что никто не мог превзойти французов в умении таким образом установить свои орудия, чтобы лежащая впереди местность предохраняла от огня неприятеля и вместе с тем усиливала действенность собственного огня. Теоретическая сторона артиллерийского дела тоже всегда энергично разрабатывалась французами; этому способствовал математический уклон их ума. Точность языка, научный метод и здравость суждений, характеризующие их артиллерийскую литературу, показывают, до какой степени отвечает эта область науки их национальным склонностям.
О специальных войсках — инженерных, штабных, санитарных и обозных — достаточно сказать, что они в высокой мере отвечают своему назначению. Военные школы — в своем роде Образцовы. От французского офицера не требуется, чтобы он имел то общее образование, которое считается необходимым в Пруссии; но школы, которые он проходит, дают ему превосходную профессиональную выучку, хорошее знакомство с вспомогательными науками и умение объясняться, по крайней мере, на одном из иностранных языков. Во французской армии имеется еще одна группа офицеров; это — старые унтер-офицеры, дослужившиеся до более высоких чинов. Они редко идут дальше капитанского чина, так что во французской армии много молодых генералов и старых капитанов, и система эта отлично себя оправдывает.
В общем французская армия всеми своими чертами показывает, что она принадлежит воинственному и пылкому народу, который гордится своими защитниками. То, что дисциплинированность и военные достоинства этой армии не дали себя развратить подачками Луи Бонапарта, и преторианцы декабря 1851 г. так скоро превратились в крымских героев, — это, без сомнения, громко говорит в ее пользу. Еще никогда ни одно правительство так низко не льстило армии, так открыто не призывало ко всякого рода эксцессам, как французское осенью 1851 г., ни одной армии не предоставлялось такой безудержной свободы действий, как французской во время декабрьской гражданской войны. И, тем не менее, она вернулась к дисциплине и к исполнению своего долга. Правда, в Крыму преторианский элемент несколько раз давал о себе знать, но Канроберу каждый раз удавалось подавить его.
Дата последнего обновления страницы 24.02.04
Latest update: February, 24th 2004