MIA - главная страница | Глав. стр. Иноязычной секции | Глав. стр. Русской секции | Маркс-Энгельс архив
Напечатана в «New American Cyclopedia», т.II, стр. 179—188, 1858
г.
Оригинал находится на странице http://www.genstab.ru
Статьи Энгельса по военной истории
В настоящее время почти общепризнанно, что изобретение пороха и применение его для бросания тяжелых тел в определенном направлении — восточного происхождения. В Китае и Индии селитра самопроизвольно выделяется из почвы, и вполне естественно, что население быстро -ознакомилось с ее свойствами. Огнестрельные припасы, изготовляемые из смеси этой соли с другими горючими веществами, выделывались в Китае в весьма ранний период и употреблялись как для военных целей, так и при общественных торжествах. Мы не имеем сведений, когда именно сделалась известна особая смесь селитры, серы и древесного угля, взрывчатые свойства которой придали ей такое громадное значение. Согласно некоторым китайским хроникам, упоминаемым г. Параве (Paravey) в его докладе Французской академии в 1850 г., пушки были известны уже в 618 г. до нашей эры; в других древних китайских рукописях описываются зажигательные ядра, выбрасываемые из бамбуковых труб, и нечто вроде взрывающихся снарядов. Во всяком случае употребление пороха и пушек для военных целей, невидимому, не развилось надлежащим образом в ранние периоды китайской истории, так как первый достоверный случай их широкого применения относится лишь к 1232 г. нашей эры, когда китайцы, осажденные монголами в Кай-Фэнг-Фу, защищались посредством пушек, стрелявших каменными ядрами, и употребляли разрывные бомбы, петарды и другие огнестрельные припасы, имевшие в своем составе порох.
Индусы, по свидетельству греческих писателей Элиана, Ктезиаса, Филострата и Темистия, по-видимому, обладали какими-то военными огнестрельными припасами уже во времена Александра Великого. Это, однако, безусловно был не порох, хотя селитра в значительных размерах, вероятно, входила в их состав. В индусских законах имеются, по-видимому, указания на какое-то огнестрельное оружие; порох безусловно упоминается в них, а, согласно проф. А. Н. Вильсону, состав его описывается в древних индусских медицинских сочинениях. Однако первое упоминание о пушке почти точно совпадает по времени с древнейшей положительно установленной датой ее существования в Китае. Стихотворения Хазеда, относящиеся к 1200 г., говорят об огневых 'машинах, бросающих ядра, свист которых был слышен на расстоянии в 10 косе (1 500 ярдов). Около 1258 г. мы читаем об огневых приборах на повозках, принадлежащих властителю Дели. Спустя 100 лет артиллерия вошла в Индии во всеобщее употребление, и когда в 1498 г. прибыли туда португальцы, они нашли, что индусы в употреблении огнестрельного оружия так же далеко продвинулись вперед, как и они сами.
Арабы получили селитру и огнестрельные припасы от китайцев и индусов. Два из арабских наименований селитры означают китайская соль и китайский снег. Древними арабскими авторами упоминается китайский красный и белый огонь. Зажигательные снаряды по времени тоже относятся к моменту великого вторжения арабов в Азию и Африку. Не говоря уже о maujanitz — почти мифическом огнестрельном оружии, которое, как говорят, было известно магометанам и употреблялось ими, представляется несомненным тот факт, что византийские греки впервые познакомились с огнестрельными припасами (впоследствии развившимися в греческий огонь) у своих врагов, арабов. Марк Гракх, писатель IX века, приводит рецепт смеси — 6 частей селитры, 2 части серы, 1 часть угля, — которая весьма близка к действительному составу пороха. Последний установлен с достаточной точностью раньше всех других европейских писателей Роджером Бэконом около 1216 г. в его «Liber de Nullitate Magiae», но все еще целые 100 лет западным народам оставалось неизвестным его употребление. Однако арабы, по-видимому, скоро усовершенствовали знания, полученные ими от китайцев. Согласно написанной Конде истории мавров в Испании, пушки употреблялись при осаде Сарагоссы в 1118 г., а в 1132 г. в Испании отливались, в числе других пушек, и кульверины 4-фунтового калибра. Известно, что в 1156 г. Абд-эль-Мумен взял Мохадию, недалеко от Боны в Алжире, при помощи огнестрельного оружия, а в следующем году удалось защитить в Испании город Ниблу от кастильцев при посредстве огнестрельных машин, бросавших стрелы и камни. Если остается еще не установленным характер машин, какие употреблялись арабами в XII столетии, то совершенно несомненно, что в 1280 г. артиллерия была применена против Кордовы и что в начале XIV столетия знакомство с нею перешло от арабов к испанцам. Фердинанд IV взял в 1308 г. Гибралтар с помощью пушек. База в 1312 и 1323 гг., Мартос в 1326 г., Аликанте в 1331 г. были бомбардированы артиллерией, и при некоторых из этих осад пушки стреляли зажигательными снарядами. От испанцев употребление артиллерии перешло к остальным европейским народам. Французы во время осады Пюи-Гийома в 1338 г. имели пушки, и в том же году немецкие рыцари употребляли их в Пруссии. Около 1350 г. огнестрельное оружие было распространено во всех странах Западной, Южной и Центральной Европы. Что артиллерия — восточного происхождения, это доказывается также способом выделки самых старых европейских орудий. Пушка делалась из полос кованого железа, сваренных вместе в длину и скрепленных с помощью набитых на них тяжелых железных обручей. Она состояла из нескольких частей, причем подвижная казенная часть закреплялась для стрельбы только после заряжания. Древнейшие китайские и индийские пушки были сделаны совершенно так же, а они относятся к столь же давнему времени или еще более давнему, чем самые старые европейские пушки. Как европейская, так и азиатская пушка около XIV века была весьма несовершенной конструкции, свидетельствовавшей о том, что артиллерия переживала еще свое детство. Таким образом, если остается неустановленным, когда был изобретен порох и применен в огнестрельном оружии, то мы можем, по крайней мере, определить период, когда он впервые стал играть крупную роль в военном деле; самая неуклюжесть пушек XIV века всюду, где они встречаются, доказывает недавность появления их как постоянного военного оружия. Европейские пушки XIV века представляли собою нечто весьма неуклюжее. Орудия большого калибра можно было перевозить, только разобрав их предварительно на части, причем каждая часть занимала целую повозку. Даже орудия малого калибра были чрезвычайно тяжелы, ибо тогда не было еще установлено надлежащей пропорциональности между весом пушки и снаряда, а также между весом снаряда и заряда. Когда эти орудия устанавливали на позиции, для каждой пушки сооружалось нечто вроде деревянного сруба или помоста, с которого и производилась стрельба. Город Гент имел пушку, которая вместе со срубом занимала в длину 50 футов. Пушечные лафеты была еще неизвестны. Пушки в большинстве случаев стреляли с очень большим углом возвышения, как наши мортиры,— поэтому до введения бомб стрельба ядрами была мало действительна. Стреляли обыкновенно круглыми каменными ядрами, а пушки малого калибра заряжались иногда кусками железа. Однако, несмотря на в;е эти недостатки, пушки употреблялись не только при осаде и обороне городов, но и в открытом поле и на борту военных кораблей. Уже в 1386 г. англичане захватили два французских судна, вооруженных пушками. Если принять за образец пушки, поднятые с «Марии-Розы» (затонувшей в 1545 г.), то окажется, что эти первые морские орудия просто вставлялись и закреплялись в деревянной колоде, выдолбленной для этой цели, а потому не могли действовать под разными углами возвышения.
В течение XV столетия были сделаны значительные усовершенствования как в конструкции, так и в применении артиллерии. Пушки стали отливать из железа, меди или бронзы. Подвижная казенная часть стала выходить из употребления, всю пушку теперь отливали целиком. Лучшие пушечные литейные заводы были во Франции и в Германии. Во Франции были сделаны также первые попытки во время осад подвозить пушки и устанавливать их под прикрытием. Около 1450 г. стали устраивать нечто вроде траншей, а вскоре после того братья Бюро соорудили первые батареи орудий с затворами; с помощью этих батарей французский король Карл VII взял обратно за один год все те города и крепости, которые захватили у него англичане. Но наиболее крупные улучшения были произведены французским королем Карлом VIII. Он окончательно отказался от подвижной задней части ствола, стал отливать свои пушки из бронзы, и притом целиком, ввел цапфы и лафеты на колесах и стрелял только чугунными снарядами. Он упростил также калибры и обыкновенно брал в поле более легкие. Из последних двойное орудие помещалось на четырехколесном лафете, возимом 35 лошадьми; остальные калибры имели двухколесные лафеты, с запряжкой от 24 вплоть до 2 лошадей, причем концы лафетов волочились по земле. К каждому орудию была приставлена группа артиллеристов, и обслуживание было так организовано, что образовался первый особый корпус полевой артиллерии. Самые легкие калибры были достаточно подвижны для того, чтобы передвигаться во время сражения вместе с другими войсками и даже не отставать от кавалерии. Именно этот новый род войск доставил Карлу VIII его удивительные успехи в Италии. Итальянские орудия все еще передвигались при помощи волов, пушки все еще составлялись из нескольких частей, после выбора позиции их все еще надо было устанавливать на срубах; стреляли они каменными ядрами и были, вообще говоря, так неповоротливы, что французы в один час делали из своей пушки больше выстрелов, чем итальянцы за целый день. Сражение при Форново (1495 г.), выигранное французской полевой артиллерией, распространило ужас по всей Италии, и новое оружие было признано неотразимым. Сочинение Макиавелли «Arte della Guerra» («Искусство войны») было написано специально с той целью, чтобы указать средства, как парализовать его действие искусным расположением пехоты и кавалерии. Преемники Карла VIII, Людовик XII и Франциск I, продолжали улучшать и делать более легкой свою полевую артиллерию. Франциск организовал артиллерию как особую часть армии, подчинив ее главному начальнику артиллерии. Его полевые пушки сломили непобедимые до того массы швейцарских пикейщиков в сражении при Мариньяно (1515 г.); быстро передвигаясь с одной фланговой позиции на другую, они таким образом решили исход битвы.
Китайцы и арабы были знакомы с употреблением и изготовлением бомб, и возможно, что это умение перешло от последних к европейским народам. Тем не менее этот снаряд и мортира, из которой им ныне стреляют, стали применяться в Европе не раньше второй половины XV столетия, причем введение их обычно приписывается Пандольфо Малатеста, князю Римини. Первые бомбы представляли собою два свинченных вместе полых полушария; способ лить их полыми целиком был изобретен лишь впоследствии.
Император Карл V не отставал от своих французских соперников в деле усовершенствования полевых пушек. Он ввел лафетные передки, превратив, таким образом, двухколесное орудие, на время его передвижения, в четырехколесную тележку, могущую двигаться более быстрым аллюром и преодолевать неровности почвы. Таким образом, в сражении при Реми в 1554 г. эти легкие пушки могли двигаться галопом.
Первые теоретические исследования относительно пушек и полета снарядов тоже относятся к этому периоду. Говорят, что итальянец Тарталья открыл тот факт, что угол возвышения в 45° дает in vacuo (в безвоздушном пространстве) максимальную дальность полета. Испанцы Колладо и Уфано тоже занимались подобными исследованиями. Так были заложены теоретические основы артиллерийской науки. Около того же времени исследования Ваноччи Бирингоччо об искусстве литья (1540 г.) повели к значительному прогрессу в изготовлении пушек, тогда как изобретение Гартманом калибровой шкалы, при помощи которой измерялась каждая часть пушки по ее отношению к диаметру дула, дало устойчивый образец для конструкции орудий и проложило путь для установления определенных теоретических принципов и общих эмпирических правил.
Одним из первых результатов усовершенствования артиллерии был полный переворот в искусстве фортификации. Со времени ассирийской и вавилонской монархий искусство это подвинулось вперед очень мало. Но теперь новое огнестрельное оружие всюду делало бреши в каменных стенах старой системы, и приходилось изобретать новую систему укреплений. Стены надо было сооружать таким образом, чтобы непосредственному огню осаждающего была открыта возможно меньшая поверхность каменных сооружений и чтобы сильная артиллерия могла быть размещена на валах. Старая каменная стена стала заменяться земляным валом, лишь облицованным камнем, а небольшая боковая башня превратилась в большой пятиугольный бастион. Постепенно все каменные части укреплений стали прикрываться против непосредственного действия огня внешними земляными сооружениями, и в середине XVII столетия оборона крепостей опять стала относительно сильнее, чем атака, пока Вобан снова не дал преобладания последней.
До этой поры операция заряжания производилась непосредственным засыпанием пороха в пушку. Около 1600 г. были введены картузы из холщовых мешков, содержавших установленные количества пороха, что значительно сократило время, необходимое для заряжания, и обеспечило большую точность огня благодаря большему однообразию зарядов. Около того же времени было сделано важное изобретение, а именно — изобретение вязаной картечи и простой картечи. Производство полевых орудий, приспособленных для стрельбы полыми снарядами, тоже относится к этому периоду. Многочисленные осады, имевшие место, во время войны Испании против Нидерландов, весьма сильно содействовали усовершенствованию артиллерии, употребляемой при обороне и при атаке крепостей, особенно в применении мортир и гаубиц, бомб, каркасных снарядов, каленых ядер и в деле приготовления запальных трубок и других огнестрельных припасов. В начале XVII столетия все еще применялись калибры всех размеров — начиная от 48-фунтовых орудии до самых малых фальконетов с дулом лишь для полуфунтовых пуль. Несмотря на все улучшения, полевая артиллерия оставалась все еще настолько несовершенной, что требовалось все описанное разнообразие калибров, чтобы получить результат, достигаемый нами ныне немногими пушками среднего калибра, 6—12-фунтовыми. Малые калибры в ту эпоху были подвижны, но производили ничтожное действие; крупные калибры давали достаточный эффект, но были мало подвижны; пушки же средних калибров как по своему действию, так и в отношении подвижности не могли в достаточной мере удовлетворить всем требованиям. Вследствие этого сохранялись все калибры, и вдобавок разные орудия соединялись в одну общую массу, так что каждая батарея состояла обыкновенно из настоящего ассортимента всех орудий. Угол возвышения устанавливался подъемным клином. Лафеты оставались по-прежнему неуклюжими, и для каждого калибра, конечно, требовалась особая модель, поэтому становилось почти невозможным брать на поле сражения запасные колеса и лафеты. Оси были деревянные и разных размеров, соответственно калибру. Вдобавок размеры орудия и лафета не были одинаковы даже для одного и того же калибра, так как повсюду сохранилось еще очень много пушек старой конструкции и существовали большие различия в конструкциях у различных заводов одной и той же страны. Картузы все еще применялись только для крепостных орудий; на поле сражения пушка заряжалась рассыпным порохом, вводимым в пушку посредством лопатки, после чего в нее забивался пыж и снаряд. Порох всыпался также в запал, и весь процесс отличался вообще чрезвычайной медленностью. Пушкари не считались регулярными солдатами, они составляли особую гильдию, пополняясь учениками, и приносили присягу не разглашать тайн своего ремесла. Когда возникала война, воюющие стороны набирали себе на службу артиллеристов, сколько могли, сверх числа, положенного в мирное время. Каждый из этих пушкарей или бомбардиров получал в свое командование одну пушку, имел в своем распоряжении верховую лошадь, ученика и столько помощников-профессионалов, сколько он требовал, не считая определенного числа людей, нужных для передвижения тяжелых орудий. Оплачивались они в четыре раза дороже, чем солдаты. Артиллерийские лошади, когда возникала война, брались от подрядчиков, подрядчик поставлял также упряжь и ездовых. В сражении орудия размещались в ряд, впереди линии, причем они снимались с передков; лошади отпрягались. Когда получался приказ о продвижений вперед, лошадей впрягали и пушки брались на передки; иногда более мелкие калибры передвигались на короткие расстояния солдатами. Порох и снаряды возились на отдельных повозках; передки еще не имели ящиков для боевых припасов. Маневрирование, заряжание, затравка, прицеливание и самая стрельба — все это производилось крайне медленно с точки зрения современных понятий, и число попаданий при таком несовершенстве орудии, при почти полном отсутствии артиллерийской науки, должно было быть действительно незначительным. Появление Густава Адольфа в Германии во время Тридцатилетней войны отмечается громадным прогрессом в артиллерийском деле. Этот великий полководец упразднил чрезмерно мелкие калибры, заменив их сперва так называемыми кожаными пушками, т. е. легкими коваными железными трубами, покрытыми кожей. Эти пушки предназначались только для стрельбы вязаной картечью, которая, таким образом, была впервые введена в полевую войну. До сих пор употребление ее ограничивалось защитой крепостных рвов. Наряду с вязаной и простой картечью он ввел также в полевой артиллерии патроны. Кожаные пушки, оказавшиеся недостаточно прочными, были заменены легкими чугунными 4-фунтовыми орудиями, длиною в 16 калибров, весом вместе с повозкой в 6 центнеров и перевозимыми двумя лошадьми. Каждый полк пехоты был снабжен двумя такими орудиями. Таким образом, возникла полковая артиллерия, сохранившаяся во многих армиях вплоть до начала настоящего столетия и заменившая старые пушки малого калибра, но сравнительно неповоротливые; она первоначально предназначалась только для стрельбы картечью, но очень скоро ее приспособили и для стрельбы ядрами. Тяжелые орудия держались отдельно и формировались в сильные батареи, занимавшие выгодную позицию на флангах или впереди центра армии. Так отделением легкой артиллерии от тяжелой и формированием батарей были заложены основы артиллерийской тактики. Генерал-инспектор шведской артиллерии, генерал Торстенсон, более всего содействовал этим нововведениям, благодаря которым полевая артиллерия отныне впервые стала самостоятельным родом оружия, подчиненным своим правилам применения в бою. Около того же времени были сделаны два дальнейших важных изобретения: около 1650 г. был изобретен горизонтальный подъемный винт, который употреблялся до времен Грибоваля, и около 1697 г. введены трубки, наполненные порохом, для затравки, вместо насыпания пороха в запал. Благодаря этому были значительно облегчены прицеливание и заряжание. Другим важным улучшением явилось изобретение пролонга, особого удлинителя, для передвижения пушек на короткие расстояния. Количество орудии, вывозившихся на поле сражения в течение XVII столетия, было весьма значительно. В сражении при Грейфенгагене Густав-Адольф имел 80 орудий на 20 000 солдат, а при Франкфурте-на-Одере — 200 орудий на 18 000 человек. Во время войн Людовика XIV артиллерийские парки в 100—200 орудий были обычным явлением. В сражении при Мальплаке каждая из сторон располагала приблизительно 300 орудиями; это было максимальное количество артиллерии, сосредоточенной до сих пор на одном поле сражения. Мортиры в эту эпоху обыкновенно вывозились на поле сражения, французы в области артиллерии все еще сохраняли свое превосходство. Они первые покончили со старой гильдейской системой и стали зачислять пушкарей в армию как регулярных солдат, образовав в 1671 г. артиллерийский полк и учредив различные офицерские должности и чины. Таким образом, эта часть армии была признана самостоятельным родом войск, и обучение офицеров и солдат было взято государством в свои руки. В 1690 г. во Франции была учреждена артиллерийская школа, существовавшая, по крайней мере, в течение 50 лет как единственная в мире. В 1697 г. Сен-Реми издал справочник артиллерийской науки, Очень хороший для своего времени. И все же «тайна», окружавшая артиллерийское дело, была столь велика, что многие усовершенствования, принятые в других странах, были еще неизвестны во Франции, а конструкция и состав артиллерии каждой страны значительно различались друг от друга. Так, французы еще не ввели у себя гаубицы, изобретенной в Голландии и до 1700 г. введенной в большинстве армий. Ящики для амуниции на лафетных передках, впервые введенные Морицем Нассауским, были неизвестны во Франции и мало где приняты. Пушка, лафет и передок были слишком тяжелы для того, чтобы перегружать их еще добавочным весом снарядов. Самые малые калибры, вплоть до 3 фунтов, были действительно упразднены, но легкая полковая артиллерия была во Франции неизвестна. Заряды, употреблявшиеся в артиллерии рассматриваемого периода, были обыкновенно очень тяжелы; первоначально они весили столько же, сколько ядро. Хотя порох был плохого качества, заряды эти производили все же гораздо более сильное действие, чем употребляемые ныне, так что это обстоятельство было одной из главных причин страшной тяжести пушки. Для того чтобы выдержать такие заряды, вес бронзовой пушки часто в 250— 400 раз превосходил вес снаряда. Однако необходимость сделать пушки более легкими заставила постепенно уменьшить заряд, и к началу XVIII столетия последний составлял обыкновенно лишь половину веса снаряда. Для мортир и гаубиц заряд регулировался в зависимости от дистанции и обычно был незначителен. Конец XVII и начало XVIII столетия были периодом, когда артиллерия в большинстве стран была окончательно введена в состав армий, лишена своего средневекового цехового характера, признана особым родом войск и благодаря всему этому сделалась способной к нормальному и быстрому развитию. Результатом был почти немедленный и весьма заметный прогресс. Стали очевидными беспорядочность и разнообразие калибров и моделей, неопределенность всех существующих эмпирических правил, полное отсутствие прочно установленных принципов; все это терпеть далее стало невозможным. Ввиду этого всюду стали производить в широких размерах опыты, с целью выяснить действие калибров, отношение калибра к заряду, к длине и весу пушки, распределение металла в пушке, дальность выстрела, действие отдачи на лафеты и т. п. В течение 1730—1740 гг. Белидор руководил такими опытами в Ла-Фер, во Франции, Робиус—в Англии и Папачино д'Антони — в Турине. Результатом явилось большое упрощение калибров, лучшее распределение металла в пушке и очень заметное уменьшение заряда, который теперь достигал от 1/3 до 1/2 веса снарядов. Вровень с этими усовершенствованиями шел и прогресс научной артиллерии. Галилеем было положено начало теории параболы, его ученик Торичелли, Андерсон, Ньютон, Блондель, Бернулли, Вольф и Эйлер занимались дальнейшим изучением полета снарядов, сопротивления воздуха и причин отклонения снарядов. Вышеназванные артиллеристы экспериментаторы тоже существенно содействовали развитию математической стороны артиллерии.
При Фридрихе Великом прусская артиллерия опять была сделана значительно более легкой. Короткие легкие полковые пушки, длиною не более 14, 16, 18 калибров и весившие в 80—150 раз больше веса снаряда, были признаны достаточными по дальности своего огня для боев того времени, решавшихся, главным образом, огнем пехоты. В соответствии с этим король переплавил все свои 12-фунтовые пушки в орудия соответственной длины и веса. Австрийцы в 1753 г. последовали этому примеру, так же как и большинство других государств; но сам Фридрих, в последнюю часть своего царствования, опять снабдил свою резервную артиллерию длинными мощными пушками, ибо опыт при Лейтене убедил его в их превосходном действии. Фридрих Великий ввел новый род войск, посадив на лошадей артиллеристов некоторых из своих пехотных батарей и создав, таким образом, конную артиллерию, предназначенную оказывать кавалерии такую же поддержку, какую пешая артиллерия оказывала пехоте. Новый род оружия оказался чрезвычайно действительным и весьма скоро был принят в большинстве армий; некоторые армии, как, например, австрийская, вместо этого сажали артиллеристов на особые повозки. Количество пушек по отношению к численности армий было в XVIII столетии еще весьма значительно. Фридрих Великий в 1756 г. имел на 70000 солдат 206 орудий, в 1762 г.—на 67000 человек 275 орудий, в 1778 г. — на армию в 180000 человек 811 орудий. Эти орудия, за исключением полковых, которые следовали за своими батальонами, были организованы в батарея различного состава, от 6 до 20 орудий каждая. Полковые пушки двигались вместе с пехотой, тогда как батареи стреляли с избранных заранее позиций и иногда продвигались вперед на вторую позицию, но здесь они обыкновенно ожидали исхода сражения. В отношении подвижности они все еще оставляли желать очень многого, и сражение при Кунерсдорфе было проиграно из-за невозможности подвести в решительную минуту артиллерию. Прусский генерал Темпельгоф ввел также батареи полевых мортир, причем легкие мортиры перевозились на спинах мулов; но они были упразднены вскоре после того, как была доказана их бесполезность в войне 1792 и 1793 гг. Научная сторона артиллерийского дела в течение этого периода получила особенное развитие в Германии. Струэнзе и Темпельгоф написали полезные сочинения в этой области, но первым артиллеристом своего времени был Шарнгорст. Его справочная книга по артиллерии является первым значительным, действительно научным трактатом в этой области, тогда как его справочник для офицеров, изданный уже в 1787 г., содержит в себе первое научное изложение тактики полевой артиллерии. Его сочинения, хотя и устаревшие во многих отношениях, все же остаются классическими и доныне. В австрийской армии генерал Вега, в испанской — генерал Морла, в прусской — Гойер и Рувруа сделали ценные вклады в литературу по артиллерии. Французы реорганизовали в 1732 г. свою артиллерию в соответствии с системой Вальера; они сохранили 24-, 16-, 12-, 8- и 4-фунтовые орудия и ввели 8-дюймовую гаубицу. Но у них все же сохранилось значительное разнообразие типов конструкций; пушки были длиною от 22 до 26 калибров и имели вес, приблизительно в 250 раз превышавший вес соответственного снаряда. Наконец, в 1774 г. генерал Грибоваль, который служил в австрийской армии во время Семилетней войны и знал превосходство новой прусской и австрийской артиллерии, добился введения своей новой системы. Осадная артиллерия была окончательно отделена от полевой. Она была сформирована из всех орудий тяжелее 12-фунтовых и из всех старых тяжелых 12-фунтовых пушек. Полевая артиллерия была составлена из 12-, 8- и 4-фунтовых орудий, все длиною 18 калибров, весящих в 150 раз больше своего снаряда, и из 6-дюймовых гаубиц. Заряд для пушек был окончательно установлен в % веса снаряда, был введен отвесный подъемный винт, и каждая часть пушки или лафета стала выделываться согласно точно установленной модели, так что ее можно было легко заменить со складов. Семи типов колес и трех типов осей хватало для всех разнообразных лафетов и передков, бывших в ходу во французской артиллерии. Хотя употребление ящиков для снарядов на передках большинству артиллеристов было известно, но Грибоваль не ввел их во Франции, 4-фунтовые орудия были даны пехоте, причем каждый батальон получил по два таких орудия; 8- и 12-фунтовые пушки были распределены по отдельным батареям, в качестве артиллерийского резерва, с полевой кузницей при каждой батарее. Были организованы обоз и роты специалистов-рабочих, и вообще артиллерия Грибоваля была первым формированием этого рода, поставленным на современную ногу. Она доказала свое превосходство над артиллерией всех других армий в отношении пропорций, которыми регулировалась конструкция ее пушек, в отношении материала и в отношении своей организации и служила образцом в течение многих лет. Благодаря произведенным Грибовалем улучшениям французская артиллерия во время революционных войн стояла выше артиллерии других стран и скоро сделалась в руках Наполеона оружием неслыханной до того силы. В ней не было произведено никаких изменений, если не считать того, что в 1799 г. окончательно отказались от системы полковых пушек и что с захватом во всех частях Европы громадного количества 6- и 3-фунтовых пушек эти калибры тоже были введены в действующую артиллерию. Вся полевая артиллерия была организована в батарею по шесть орудий каждая, из которых одно было, обыкновенно, гаубицей. Но если не произошло никаких или почти никаких изменений в материальной части, то в артиллерийской тактике имели место громадные перемены. Хотя число пушек несколько уменьшилось в результате упразднения полковых орудий, но действие артиллерии в бою усилилось благодаря искусному ее применению. Наполеон пускал в ход некоторое количество легких орудий, присоединенных к пехотным дивизиям, для того, чтобы завязать бой, заставить противника обнаружить свою силу и т. п., тогда рак масса артиллерии удерживалась в резерве до тех пор, пока не определялся решительный пункт атаки, — тогда сразу формировались громадные батареи, действовавшие совместно против этого пункта и подготовлявшие, таким образом, своей страшной канонадой окончательную атаку пехотными резервами. В сражении при Фридланде 70 орудий, при Ваграме—100 орудий были таким способом построены в ряд; в Бородинской битве батарея в 80 орудий подготовила атаку Нея на Семеновское. С другой стороны, значительные массы кавалерийского резерва, формировавшиеся Наполеоном, требовали для своей поддержки соответствующей силы в виде конной артиллерии, которая снова стала пользоваться усиленным вниманием и была очень многочисленна во французских армиях, где впервые практически было установлено свойственное ей тактическое применение. Без произведенных Грибовалем улучшений это новое применение артиллерии было бы невозможно, и так как изменение тактики было необходимостью, то эти усовершенствования постепенно и с небольшими изменениями проложили себе путь во все континентальные армии.
Британская артиллерия к началу французских революционных войн находилась в крайнем пренебрежении и намного отставала от артиллерии других наций. Англичане имели по два полковых орудия в каждом батальоне, но совсем не имели резервной артиллерии. Лошади впрягались в пушечные повозки цугом, причем погонщики с длинными бичами шли рядом. Лошади и погонщики были наемные. Materiel (материальная часть) отличалась весьма устарелой конструкцией, и орудия, за исключением очень коротких расстояний, могли передвигаться только шагом. Конная артиллерия была неизвестна. Однако, после 1800 г., когда опыт показал непригодность подобной системы, артиллерия была основательно реорганизована майором Спирманом. Передки были приспособлены для парной запряжки, пушки соединены в батареи из шести орудий, и вообще были введены те усовершенствования, которые применялись уже некоторое время на континенте. Перед расходами не останавливались, а потому британская артиллерия вскоре оказалась более щеголеватой, солидной и роскошно снабженной, чем какая-либо иная. Большое внимание уделялось только что созданной конной артиллерии, которая скоро стала выделяться своей отвагой, быстротой и точностью маневрирования. Что касается новых улучшений в materiel (материальной части), то они ограничились конструкцией повозок. Лафет с однобрусньм хвостом и зарядный ящик с передком были затем приняты в большинстве стран континента.
Пропорция артиллерии к остальным составным частям армии в течение этого периода сделалась несколько более устойчивой. Наибольшая пропорция артиллерии была в прусской армии в сражении при Пирмазенсе — 7 орудий на 1 000 человек. Наполеон считал совершенно достаточным 3 орудия на 1 000 человек, и эта пропорция сделалась общим правилом. Было также установлено количество зарядов, каким должна быть снабжена каждая пушка, а именно — не менее 200 на орудие, причем из этого количества 1/4 или 1/5 должна была приходиться на картечь. Во время мира, последовавшего за падением Наполеона, артиллерия всех европейских держав подверглась постепенным улучшениям. Легкие калибры 3- и 4-фунтовых орудий были повсюду упразднены, в большинстве стран были приняты улучшенные лафеты и зарядные, ящики английской артиллерии. Вес заряда был почти всюду установлен в 1/3 веса снаряда, а вес металла пушки не должен был превосходить последний более, чем в 150 раз; длина орудия была установлена в 16—18 калибров. Французы реорганизовали свою артиллерию в 1827 г. Для полевых пушек были установлены следующие нормы: 8- и 12-фунтовый калибр, длина 18 калибров, заряд 1/3 веса снаряда, вес металла пушки приравнен увеличенному в 150 раз весу снаряда. Приняты были английские лафеты и зарядные ящики; ящики на передках были впервые введены во французской армии. Два типа гаубиц, с дулом в 15 и 16 сантиметров, были присоединены соответственно к 8- и 12-фунтовым батареям. Эта новая система полевой артиллерии отличалась значительной простотой. Для всех пушечных повозок, применявшихся во французских полевых батареях, существовало всего два размера лафетов, один размер передков, один размер колес и два размера осей. Кроме того, была введена особая горная артиллерия, состоявшая из гаубиц дулом в 12 сантиметров в диаметре.
Английская полевая артиллерия в настоящее время состоит почти исключительно из 9-фунтовых орудий, длиною 17 калибров, весом в 1,5 центнера на 1 фунт веса снаряда, с зарядом в Уз веса снаряда. В каждой батарее имеются две 24-фунтовые 5,5-дюймовые гаубицы. 6- и 12-фунтовые пушки совсем не отправлялись на театр военных действий в последнюю войну с Россией. Употребляются два размера колес. Как в английской, так и во французской пешей артиллерии артиллеристы во время маневрирования помещаются на передках и зарядных ящиках.
Прусская армия имеет 6- и 12-фунтовые орудия длиною в 18 калибров, весом в 145 раз больше веса снаряда, при заряде в 1/3 веса снаряда; гаубицы употребляются калибром в 5,5 и 6,5 дюймов. Каждая батарея имеет шесть пушек и две гаубицы. Существует два типа колес и осей, один тип передка. Орудийные лафеты — образца Грибоваля. В пешей артиллерии, в целях более быстрого маневрирования, пять артиллеристов, — число, достаточное для обслуживания пушки, — помещаются на ящиках передков и на правых лошадях, остальные трое следуют за орудием по мере возможности. Зарядные ящики поэтому не присоединены к орудиям, как во французской и британской армиях, а образуют особую колонну и во время сражения держатся вне обстрела со стороны противника. Улучшенные английские снарядные повозки приняты в 1842 г.
Австрийская артиллерия имеет 6- и 12-фунтовые орудия, длиною 16 калибров, весом в 135 раз больше веса снаряда, с зарядом в 1/4, веса снаряда. Гаубицы сходны с употребляемыми в прусской артиллерии. Шесть пушек и две гаубицы составляют батарею.
Русская артиллерия имеет пушки 6- и 12-фунтовые, длиною 18 калибров, весом в 150 раз больше веса снаряда, при заряде в 1/3 веса снаряда. Гаубицы имеют калибр в 5 и 6 дюймов. В зависимости от калибра и назначения, батарея состоит из 8 или 12 орудий, наполовину из пушек и наполовину из гаубиц.
Сардинская армия имеет 8- и 16-фунтовые пушки и гаубицы соответствующего размера. Армии мелких германских государств все имеют 6- и 12-фунтовые орудия; испанцы—8- и 12-фунтовые; португальцы, шведы, датчане, бельгийцы, голландцы и неаполитанцы—6- и 12-фунтовые.
Толчок, данный британской артиллерии реорганизацией, произведенной майором Спирманом, вместе с пробужденным им в артиллерийской среде интересом к дальнейшему усовершенствованию, а равно как и обширные возможности для прогресса артиллерии, создаваемые громадной морской артиллерией Великобритании,— все это содействовало многим важным изобретениям. Британские пиротехнические составы, равно как и британский порох, стоят выше других, а точность британских дистанционных трубок не знает себе равной. Главное изобретение, недавно сделанное в британской артиллерии, это — шрапнельные бомбы (shrapnel shells), — полый снаряд, наполненный мушкетными пулями и разрывающийся во время полета, благодаря чему действительная дистанция картечного огня сравнялась с дальностью действия ядра. Французы, при всем своем искусстве в качестве конструкторов и организаторов, лишь одни не ввели еще у себя этого нового и страшного снаряда, так как они не сумели произвести нужного для дистанционной трубки состава, от чего зависит все дело.
Новая система полевой артиллерии была предложена Луи-Наполеоном и, по-видимому, принимается ныне во Франции. Все четыре калибра ныне употребляющихся пушек и гаубиц должны быть заменены легкой 12-фунтовой пушкой, длиною в 15,5 калибров, весом в 110 раз больше веса снаряда и с зарядом в 1/4 веса ядра. При уменьшенном заряде эта же пушка должна стрелять 12-сантиметровым снарядом (ныне употребляемым в горной артиллерии), заменяя, таким образом, гаубицы в специальной стрельбе полыми снарядами. Опыты, проделанные в четырех артиллерийских школах Франции, были весьма успешны, и утверждают, что эти пушки обнаружили заметное превосходство в Крыму над русскими пушками, большей частью 6-фунтовыми. Англичане, впрочем, утверждают, что их длинная 9-фунтовая пушка превосходит дальнобойностью и точностью эту новую пушку, и надо заметить при этом, что они первые ввели, но очень скоро снова упразднили легкую 12-фунтовую пушку с зарядом в 1/4 веса снаряда, которая, очевидно, послужила Луи-Наполеону образцом. Стрельба бомбами (shells) из обыкновенных пушек заимствована из прусской армии, где при осадах прибегают к стрельбе для определенных целей бомбами из 24-фунтовых пушек. Тем не менее достоинства пушки Луи-Наполеона должны быть еще проверены опытом, и поскольку ничего не было опубликовано специально о действии ее в последней войне, мы здесь, разумеется, не можем высказать окончательного суждения о ее преимуществах.
Законы и установленные экспериментально правила для стрельбы массивными, полыми или иного рода снарядами, найденные соотношения между дальностью полета, углом возвышения, весом заряда, влияние зазора и других причин, вызывающих отклонения, вероятность попадания в цель и прочие обстоятельства, могущие иметь место во время войны, составляют науку артиллерия. Хотя факт, что тяжелое тело, брошенное in vacuo (в безвоздушном пространстве) в любом невертикальном направлении, опишет в своем полете параболу, составляет основной принцип этой науки, — однако сопротивление воздуха, возрастающее по мере возрастания скорости движущегося тела, весьма существенно видоизменяет применение параболической теории в артиллерийской практике. Так, например, для пушек, выбрасывающих свой снаряд с первоначальной скоростью от 1 400 до 1 700 футов в секунду, линия полета настолько значительно расходится с теоретической параболой, что у них максимальное расстояние полета достигается при угле возвышения приблизительно только в 20°, тогда как согласно параболической теории этот угол должен был бы равняться 45°. Практические опыты определили с известной степенью точности эти отклонения и таким путем установили надлежащий угол возвышения для каждого рода пушек, для данного заряда и дистанции. Но на полет снаряда влияет и ряд других условий. Прежде всего существует зазор или разница между диаметром снаряда и диаметром канала артиллерийского ствола, облегчающая заряжание. Этот зазор обусловливает прежде всего утечку газа во время взрыва заряда, другими словами — уменьшение силы, и, во-вторых, неправильности в направлении снаряда, вызывая отклонения в вертикальном и горизонтальном направлении. Затем существует неустранимая неодинаковость в весе заряда или в его качествах в момент использования, эксцентричность снаряда, центр тяжести которого не совпадает с геометрическим центром его шаровой поверхности, что вызывает отклонения, варьирующие в зависимости от относительного положения центров в момент стрельбы; существует много других причин, вызывающих различие результатов при одинаковых, по-видимому, условиях полета. Мы уже видели, что для полевых пушек почти везде принят заряд в 1/3 веса снаряда, а длина в 16—18 калибров. При таких зарядах, при угле возвышения, равном нулю, т. е. при горизонтальном положении пушки (the pointblank range), снаряд коснется земли на расстоянии приблизительно в 300 ярдов, а путем увеличения угла возвышения пушки это расстояние может быть увеличено до 3000 или 4000 ярдов. Но при такой дистанции утрачивается всякая вероятность попадания в цель, и для действительной и успешной практики дистанция для стрельбы полевых пушек не превышает 1 400 или 1 500 ярдов, причем и на таком расстоянии едва можно рассчитывать на одно попадание в цель из шести или восьми выстрелов. Решающими дистанциями, на которых пушка только и может содействовать исходу сражения, являются для ядер и бомб дистанции между 600 и 1 100 ярдами, и при этих дистанциях вероятность попадания в цель действительно гораздо более значительна. Так, высчитано, что на расстоянии в 700 ярдов около 50%, в 900 ярдов около 35% и в 1 100 ярдов около 25% всех выстрелов из 6-фунтовой пушки попадает в продолговатую мишень, изображающую фронт батальона, построенного в колонну для атаки (34 ярда в длину при 2 ярдах в вышину); 9- и 12-фунтовые пушки дадут несколько лучшие результаты. Во время опытов, произведенных во Франции в 1850 г., употреблявшиеся тогда 8- и 12-фунтовые пушки дали следующие результаты при стрельбе по мишени размером в 30 метров на 3 метра (представляющей отряд кавалерии):
Процент попадания на дистанции в метрах
| 500 | 600 | 700 | 800 | 900 | |
| 12-фунтовая пушка | 64% | 54% | 43% | 37% | 32% |
| 8-фунтовая пушка | 67% | 44% | 40% | 28% | 28% |
Хотя мишень была в полтора раза выше, результаты оказались ниже средней величины, приведенной выше. Для полевых гаубиц отношение веса заряда к весу снаряда ниже, чем у пушек. Причиною этого являются малая длина орудия (от 7 до 10 калибров) и необходимость стрелять из него при большом угле возвышения. Отдача при стрельбе из гаубицы, с ее большим углом возвышения, действуя вниз и назад, оказывала бы на лафетную тележку при употреблении тяжелого заряда такое давление, что после нескольких выстрелов последняя могла бы придти в негодность. По этой причине в большинстве континентальных армий употребляются для одной и той же гаубицы заряды различных размеров, что дает, таким образом, артиллеристу возможность обеспечивать нужную дистанцию различным комбинированием заряда и угла возвышения. Когда это не практикуется, как, например, в британской артиллерии, угол возвышения по необходимости весьма мал и едва превышает угол возвышения пушки; дистанционные таблицы для британской 24-фунтовой гаубицы, при 2,5-фунтовом заряде и при угле возвышения в 4°, дают дальность, не превышающую 1 050 ярдов; такой же угол возвышения для 9-фунтовой пушки дает дистанцию в 1 400 ярдов. В большинстве германских армий употребляется особый короткий, тип гаубицы, допускающей угол возвышения от 16 до 20° и действующей, таким образом, наподобие мортиры; ее заряд по необходимости мал. Этот тип гаубицы имеет то преимущество перед обычной длинной гаубицей, что ее бомбы могут попадать в укрытые позиции, лежащие позади неровностей местности, и т. п. Однако преимущество это становится сомнительным, когда стрельба направляется против движущихся объектов, например, войск, хотя и сохраняет большое значение, когда предмет, укрытый от прицельного огня (direct fire), неподвижен; что же касается прицельного огня, то для него эти гаубицы совершенно непригодны ввиду своей малой длины (от 16 до 7 калибров) и незначительности заряда. Для того чтобы обеспечить различные дистанции при угле возвышения, определяемом в зависимости от рода огня (прицельного или навесного — direct firing or shelling), заряд по необходимости бывает весьма различной величины; в прусской полевой артиллерии, где эти гаубицы еще находят себе применение, практикуются заряды 12 различных размеров. Вообще гаубица представляет собою весьма несовершенное орудие, и чем скорее она будет заменена хорошо действующей полевой бомбовой (field shell gun) пушкой, тем лучше.
Тяжелые пушки, употребляемые в крепостях, при осадах и на кораблях, бывают различных типов. До самой последней войны с Россией (Крымской) не было в обычае употреблять при осадах более тяжелые орудия, чем 24-фунтовые или в крайнем случае 32-фунтовые. Однако со времени осады Севастополя осадные пушки сравнялись с корабельными, или, вернее, действие тяжелых корабельных орудий против траншей и земляных укреплений неожиданно оказалось столь превосходящим действие обыкновенных легких осадных пушек, что осадная война отныне будет в значительной мере решаться такой тяжелой корабельной пушкой. В осадной и морской артиллерии обыкновенно встречаются различные типы пушек для одного и того же калибра. Существуют легкие и короткие пушки, а также длинные и тяжелые. Так как в данном случае меньшее внимание обращается на подвижность, то нередко для специальных целей делаются орудия в 22—25 калибров длиной, и некоторые из них, благодаря этой большой их длине, столь же точны в своем действии, как и винтовки. Одной из лучших в этой группе пушек является прусская бронзовая 24-фунтовая пушка в 10 футов 4 дюйма или в 22 калибра длиною, весом 60 центнеров; ни одна пушка не может сравниться с нею в осадах при стрельбе, рассчитанной на то, чтобы подбить орудия противника. Но для большей части задач длина в 16—20 калибров признана совершенно достаточной, и так как в среднем предпочитается калибр, дающий наибольшую точность, то масса в 60 центнеров чугуна или другого пушечного металла, как правило, найдет себе наиболее полезное применение в тяжелом 32-фунтовом орудии длиною в 16—17 калибров. Новое длинное чугунное 32-фунтовое орудие, одно из лучших орудий британского флота, длиною в 9 футов, весом в 50 центнеров, имеет всего 16,5 калибров. Длинная 68-фунтовая, в 112 центнеров весом, вращающаяся пушка (pivot gun) на всех больших винтовых 131-пушечных военных кораблях имеет в длину 10 футов 10 дюймов или немного больше 16 калибров; другой тип длинной 56-фунтовой вращающейся пушки весом в 98 центнеров имеет в длину 11 футов или 17^ калибров. До настоящего времени & состав корабельного вооружения все еще входит значительное количество менее сильных орудий, как, например, высверленные (bored up guns) пушки, имеющие лишь 11 или 12 калибров, и карронады в 7—8 калибров. Однако 35 лет тому назад генералом Пексаном был введен другой вид морской пушки, который приобрел с тех пор громадное значение, — бомбовая (shell gun) пушка. Это орудие подверглось значительным усовершенствованиям, и французская бомбовая пушка все еще ближе всего подходит к пушке, сконструированной изобретателем: она сохранила цилиндрическую камеру для заряда. У англичан или совсем нет камеры, или же камера представляет собою короткий усеченный конус, незначительно уменьшающий диаметр канала; орудие это имеет в длину от 10 до 13 калибров и предназначено исключительно для стрельбы полыми снарядами; но вышеупомянутые длинные 68- и 56-фунтовые пушки стреляют — безразлично — ядрами или бомбами. Во флоте Соединенных Штатов капитан Дальгрен предложил новую систему бомбовых пушек, а именно короткие пушки очень большого калибра (диаметр канала 11 и 9 дюймов), которая и принята, частично, при вооружении нескольких новых фрегатов. Преимущества этой системы должны быть еще проверены на опыте, который выяснит, можно ли обеспечить страшное действие этих громадных бомб, не жертвуя точностью, которая не может не пострадать от большого угла возвышения, необходимого для больших расстояний. В осадной и морской артиллерии заряды столь же различны, как и конструкции самих пушек, в соответствии с различием целей, которые должны быть достигнуты. Наиболее тяжелые заряды употребляются при пробивании бреши в каменных сооружениях, и для некоторых весьма тяжелых и крупных орудий они достигают половины веса снаряда. Но вообще средний заряд для осадных целей можно принять в 1/4 веса снаряда, с возрастанием иногда до % и уменьшением в других случаях до 1/6 веса снаряда. На кораблях применяются обычно для каждой пушки заряды трех размеров: большой заряд для значительных дистанций, при преследовании врага и пр., средний заряд — для средних дистанций обычных морских боев и уменьшенный заряд — в абордажном бою и при стрельбе цепными ядрами. У длинного 32-фунтового орудия заряды бывают в 5/16, 1/4 и 3/16 веса снаряда. Для коротких легких и бомбовых пушек эти пропорции, конечно, еще больше уменьшены; но у последних вес полого снаряда не достигает веса сплошного. Кроме обыкновенных пушек и бомбовых пушек, в состав осадной и морской артиллерии входят также тяжелые гаубицы и мортиры. Гаубицы представляют собою короткие орудия, предназначенные для стрельбы под углом возвышения от 12 до 30° и укрепляемые на лафетах; мортиры — это еще более короткие орудия, прикрепляемые к подставкам, для стрельбы под углом возвышения, превышающем обыкновенно 20° и доходящем даже до 60°. Те и другие представляют собою камерные орудия, т. е. камера или та часть канала, в которую закладывается заряд, имеет меньший диаметр, чем весь канал. Гаубицы редко имеют калибр более 8 дюймов, но мортиры имеют калибр в 13, 15 и больше дюймов. Полет бомбы из мортиры, ввиду незначительности заряда (от 1/20 до 1/40 веса бомбы) и значительности угла возвышения, испытывает меньшее сопротивление воздуха, и здесь параболическая теория может применяться в артиллерийских вычислениях без значительного отступления от практических результатов. Мортирные бомбы предназначаются либо для разрывного действия, либо в качестве каркасов, т. е. для зажигания воспламеняющихся предметов путем выбрасывания струи огня из запала, либо же действуют своим весом, пробивая сводчатые и иным образом укрепленные крыши; в последнем случае предпочитается больший угол возвышения, ибо это обеспечивает более высокий полет и наивысшую скорость падения. Гаубичные бомбы должны действовать сначала ударом, а затем взрывом. Благодаря большому углу возвышения, малой первоначальной скорости снаряда и обусловленному этим небольшому сопротивлению воздуха мортира посылает свой снаряд дальше, чем какое бы то ни было другое орудие; поскольку стрельба производится вообще по целому городу, то не требуется большой точности, и в силу этого бывает, что полезная дистанция при стрельбе тяжелых мортир достигает 4 000 ярдов и более дистанции, с которой англо-французские мортирные канонерки бомбардировали Свеаборг.
Вопрос о применении этих различного рода пушек, снарядов и зарядов во время осадных действий относится к статье «Осада»; применение морской артиллерии составляет почти всю боевую часть элементарной морской тактики и потому не относится к нашей теме; таким образом, здесь нам остается сделать лишь несколько замечаний о применении и тактике полевой артиллерии.
Артиллерия не имеет оружия для рукопашного боя, все ее силы сосредоточены на действии се огня на расстояние. Кроме того, она сохраняет свою боевую готовность только до тех пор, пока остается на позиции; как только орудия взяты на передки или закреплены удлинители для их передвижения, она на время оказывается небоеспособной. В силу этих причин из всех трех родов оружия она является родом оружия, наиболее нуждающимся в защите; действительно, ее наступательная сила весьма ограничена, ибо наступление представляет собою движение вперед, и его кульминационным пунктом является удар стали о сталь. Критическим моментом для артиллерии является поэтому выезд вперед, занятие позиции и изготовка к действию под огнем противника. Ее развертывание в линию, ее предварительные движения должны быть замаскированы или неровностями -почвы, или линиями войск. Таким образом, артиллерия сперва должна достигнуть позиции, параллельной той линии, которую она должна занять, и затем двигаться на позицию прямо против неприятеля, так чтобы не подставить себя под его фланговый огонь. Выбор позиции представляет собою дело огромной важности как с точки зрения действия огня батареи по противнику, так и действия по ней огня противника. Расставить свои пушки так, чтобы их действие было возможно более ощутительно для противника, — такова первая важная задача; второй задачей является безопасность от огня противника. Хорошая позиция должна представлять твердое и ровное место для колес и хобота лафета; если колеса не стоят ровно, хорошая стрельба невозможна, и если хобот лафета закапывается в землю, то лафет будет быстро сломан силою отдачи. Кроме того, позиция должна давать беспрепятственный обзор местности, занимаемой противником, и допускать возможно большую свободу движения. Наконец почва впереди, между батареей и противником, должна быть благоприятна действию наших орудий и по возможности неблагоприятна для противника. Наиболее благоприятной почвой является твердая и ровная поверхность, которая обеспечивает выгоды рикошетного действия и ведет к тому, что снаряд, упавший близко, поразит противника после первого соприкосновения с землей. Удивительно, как сильно влияет на результаты артиллерийской стрельбы характер поверхности. На мягкой почве снаряд, бороздя землю, отклоняется от прямой линии или делает беспорядочные скачки, если вообще не завязнет сразу в земле. Большое значение имеет направление борозд вспаханной земли, в особенности при стрельбе картечью или шрапнелью; если они идут поперечно, то большая часть снарядов зарывается в них. Если непосредственно перед нами грунт мягкий и местность имеет волнистый и пересеченный характер, а в направлении к неприятелю — местность ровная и грунт твердый, то она благоприятствует нашей стрельбе и защищает от стрельбы противника. Весьма невыгодна стрельба вниз или под уклон более 5°, или с вершины одного холма на другой. Что касается укрытия от огня противника, то его облегчают даже и весьма незначительные предметы. Редкая изгородь, едва скрывающая нашу позицию, группа кустов или высокий хлеб мешают взять правильный прицел. Небольшая обрывистая насыпь, на которой размещены наши орудия, будет перехватывать самые опасные из снарядов противника. Ров образует отличный бруствер, но лучшей защитой служит гребень, образуемый слегка волнистой местностью, прикрываясь которым мы отодвигаем наши орудия настолько назад, чтобы неприятелю были видны только дула орудий; при таком расположении позиции каждый снаряд, ударяющийся о землю впереди нее, будет перескакивать высоко через наши головы. Еще лучше, если можно выкопать для наших пушек в гребне площадку, около 2 футов глубиною, подравняв спуск к заднему откосу и обеспечив, таким образом, командование над всем передним скатом холма. Французы при Наполеоне проявляли особенное искусство в расположении своих пушек, и от них это искусство переняли все другие народы. По отношению к противнику позиция должна быть так выбрана, чтобы быть обеспеченной от его флангового или продольного огня (enfilading fire); что касается наших собственных войск, то она не должна затруднять их движения. Обычное расстояние от пушки до пушки, при расположении в линию, — 20 ярдов, но нет необходимости строго придерживаться подобных плацпарадных правил. Когда артиллерия выдвинута на позицию, передки располагаются близко позади своих орудий, тогда как зарядные ящики в некоторых артиллерийских частях остаются в укрытии. Если эти ящики употребляются также для перевозки артиллеристов, то им приходится попадать в сферу эффективно действующего огня. Батарея направляет свой огонь на ту часть неприятельских сил, которая в данный момент наиболее угрожает нашей позиции; если предстоит атака нашей пехоты, то батарея стреляет или по артиллерии неприятеля, поскольку она еще должна быть приведена к молчанию, или по массам пехоты, если они оказываются под выстрелами; но если часть сил противника действительно двигается в атаку, то надо направлять огонь именно в этот пункт, не обращая внимания на артиллерию неприятеля, которая ведет огонь против нас. Наш огонь против артиллерии противника будет наиболее действенен в те моменты, когда она не может отвечать, т. е. когда она берется на передки, передвигается или снимается с передков. Несколько метких выстрелов причиняют в такие моменты большое замешательство. Старое правило, согласно которому артиллерия, кроме случаев крайней необходимости, не должна приближаться к пехоте ближе 300 ярдов или на дистанцию ружейного выстрела, скоро устареет. При возрастающей дальнобойности современных ружей полевая артиллерия, для производства надлежащего действия, не может уже более держаться вне досягаемости ружейного огня, а орудие, с его передком, лошадьми и артиллеристами, образует достаточно большую группу, чтобы стрелки могли стрелять по ней с дистанции в 600 ярдов из винтовок Минье или Энфильда. Издавна установившийся взгляд, что те, кто желает долго прожить, должны зачисляться в артиллерию, не является ныне верным, ибо очевидно, что стрельба стрелковой цепи со значительного расстояния будет в будущем наиболее действительным способом борьбы с артиллерией; и разве есть такое поле сражения, где нельзя найти хорошее прикрытие для стрелков на дистанции в 600 ярдов от любой артиллерийской позиции?
Таким образом, артиллерия всегда имела преимущество против наступающих линий или колонн пехоты; несколько удачных залпов картечью или несколько ядер, прорывающихся через глубокую колонну, производят чрезвычайно охлаждающее действие. Чем ближе приближается атака, тем действеннее становится наша стрельба; и даже в последний момент мы легко можем увести свои пушки от столь медленно продвигающегося противника, как пехота, однако все еще остается под сомнением, не успеет ли обрушиться на нас цепь chasseurs de Vincennes (венсеннских егерей), наступающих pas gymnastique (гимнастическим шагом), прежде, чем мы успеем взять пушки на передки.
В борьбе с кавалерией преимущество артиллерии дает хладнокровие. Если последняя приостанавливает стрельбу до приближения врага на дистанцию в 100 ярдов, а затем дает с хорошего прицела залп картечью, то кавалерия окажется далеко от нее к тому моменту, когда рассеется дым. Во всяком случае становиться на передки и пытаться уйти — было бы самой худшей тактикой, ибо кавалерия наверное захватила бы пушки.
В бою артиллерии против артиллерии решают дело условия поверхности, калибры, число орудий с обеих сторон и степень использования их сторонами. Следует, однако, отметить, что хотя крупные калибры на больших дистанциях имеют несомненное преимущество, но более мелкие калибры по мере сокращения дистанции приближаются по своему действию к крупным и на коротких расстояниях почти сравниваются с ними. В Бородинском сражении артиллерия Наполеона состояла, главным образом, из 3- и 4-фунтовых орудий, тогда как у русских преобладали их многочисленные 12-фунтовые пушки. Однако французские маленькие пушки имели над ними решительный перевес.
Когда артиллерии нужно поддерживать пехоту или кавалерию, она всегда должна занимать позицию на их фланге. Если пехота наступает, артиллерия продвигается вперед полубатареями или взводами в линию вместе со стрелками или даже несколько впереди них; как только масса пехоты изготовляется к атаке в штыки, артиллерия рысью подъезжает на 400 ярдов к неприятелю и подготовляет атаку беглым картечным огнем. Если атака отбита, то артиллерия возобновляет свой огонь по преследующему неприятелю, пока не принудит его отступить; но если атака оказывается успешной, ее огонь в значительной степени содействует завершению успеха, причем одна половина орудий продолжает огонь, в то время как другая продвигается вперед. Конная артиллерия, в качестве поддержки кавалерии, придающая последней тот оборонительный элемент, который у нее, вообще говоря, отсутствует, является в настоящее время одним из наиболее излюбленных родов войск и доведена до высокого совершенства во всех европейских армиях. Хотя она предназначается к действию по грунту, удобному для кавалерии, и к действию вместе с нею, все же нет на свете такой конной артиллерии, которая не могла бы итти галопом по такой местности, где ее собственная кавалерия могла бы следовать за нею, только потеряв порядок и сплоченность. Конная артиллерия всех стран представляет собою самых смелых и искусных наездников своей армии; она с особенной гордостью на любых больших маневрах скачет, не обращая внимания ни на какие препятствия, перед которыми останавливается кавалерия. Тактика конной артиллерии заключается в смелости и хладнокровии. Быстрота, внезапность появления, быстрота огня, готовность сняться с места в любой момент и двигаться по дороге, слишком трудной для кавалерии, — таковы качества хорошей конной артиллерии. Об особом выборе позиции тут не приходится говорить, ибо конная артиллерия все время меняет место; любая позиция хороша, поскольку она близка к противнику и в стороне от пушек противника; и именно во время прилива и отлива кавалерийских схваток артиллерия, следуя за набегающими и отливающими волнами, должна в каждый данный момент проявлять свое превосходство в верховой езде и присутствие духа, выбираясь из этого бушующего моря по всякому грунту, где не всякая кавалерия рискнет или захочет за нею следовать.
При атаке или обороне позиций тактика артиллерии та. же самая. Суть дела всегда — в стрельбе по тому пункту, откуда при обороне грозит ближайшая и наиболее непосредственная опасность, а при атаке — откуда наше наступление может быть остановлено с наибольшим успехом. Разрушение материальных препятствий тоже. составляет часть задач артиллерии, и здесь применяются различные калибры и виды орудий в зависимости от их природы и действия: гаубицы — для поджога зданий, тяжелые орудия — для разрушения ворот, стен и баррикад.
Все эти замечания относятся к артиллерии, которая во всех армиях присоединена к дивизиям. Но в больших и решающих сражениях самые крупные результаты достигаются при посредстве резервной артиллерии. Расположенная позади, вне поля зрения и вне пределов досягаемости огня противника в течение большей части боя, она массою выдвигается вперед к решающему пункту, лишь только наступит момент для последнего удара. Построенная полумесяцем на протяжении мили или более, она сосредоточивает свой разрушительный огонь на сравнительно небольшом пространстве. При отсутствии ответной стрельбы более или менее равносильной ей артиллерии получасовой беглый огонь решает дело. Неприятель начинает таять под градом свистящих ядер; затем выдвигаются свежие резервы пехоты, следует последняя ожесточенная кратковременная борьба, и победа одержана. Так подготовил Наполеон наступление Макдональда при Ваграме, и сопротивление было сломлено еще до того, как три наступающие в колоннах дивизии успели сделать хотя бы один выстрел или пойти в штыки. И только с этих великих дней можно говорить о существовании тактики полевой артиллерии.
Дата последнего обновления страницы 24.02.04
Latest update: February, 24th 2004