ПЕРВОЕ ПИСЬМО.
Ваш московский корреспондент в письме, посвященном внешней политике Кремля (New York Times, Nov. 18) утверждает, что политика эта диктуется марксистской доктриной. Гэди настойчиво повторяет: "Они ("вожди") - марксисты прежде всего, в конце концов и всегда". Г. Гэди согласен, таким образом, с той оценкой, которую вожди Кремля дают сами себе, и которая им необходима для поддержания репутации их международной агентуры, Коминтерна. Входить здесь в обсуждение "марксизма" кремлевской политики, разумеется, невозможно.
Однако, в корреспонденции есть более конкретные утверждения, мимо которых я не считаю себя в праве пройти из уважения к общественному мнению Соединенных Штатов. "Вожди не приняли - пишет Гэди - теорию Льва Троцкого насчет перманентного восстания (permanent revolt) и его взгляд, что социализм в одной стране невозможен. Далекие от этого, они убеждены, как всегда, что Ленин был прав..." Эти две фразы заключают в себе, осторожно выражаясь, два недоразумения. Ленин никогда не проповедовал теорию социализма в одной стране, наоборот, всегда утверждал, что дальнейшая судьба общественного строя в СССР полностью зависит от судьбы международного капитализма. Я позволю себе сослаться на свою "Историю русской революции", где, смею думать, неопровержимо доказано, что Ленин держался взглядов, прямо противоположных тем, какие ему ныне приписывают. (См. т. 2, стр. 415-468 рус. изд.).
Уже после смерти Ленина, весной 1924 года, Сталин продолжал в своей книге "Основы ленинизма" излагать, как и почему Ленин считал невозможным построить социализм в отдельной стране. Только в следующем издании той же книги, в конце 1924 г. Сталин - по чисто практическим, а не теоретическим соображениям - радикально изменил свою позицию в этом вопросе После этого Кремль сделал попытку заставить и Ленина изменить свой взгляд. Гэди поддерживает, к сожалению, эту попытку.
Не менее ошибочно заявление о теории "перманентного восстания", будто бы поддерживаемой мною. Теория "перманентной революции" (революции, а не восстания) исходила из соотношений классов в России и приходила к выводу, что демократическая революция в России должна непосредственно привести к завоеванию власти пролетариатом и тем самым открыть эру социалистической революции. Я не думаю, чтобы последующие события опровергли эту теорию, выдвинутую в начале 1905 года. Во всяком случае она не имеет ничего общего с идеей "перманентного восстания", которая мне попросту представляется бессмыслицей. Тоталитарная печать Москвы, разумеется, не раз изображала мои взгляды в карикатурной форме. Г. Гэди, видимо, усвоил это карикатурное изображение.
Я должен вообще, сказать, что нигде так настойчиво и успешно не обрабатывают иностранных корреспондентов, как в Москве. За последние годы мы наблюдали, как некоторые американские журналисты систематически вводили в заблуждение американское общественное мнение статьями о "самой демократической в мире конституции", о пламенной симпатии Кремля к демократиям, о столь же пламенной вражде Кремля к Гитлеру и пр. В результате такой информации последний поворот Кремля застиг общественное мнение Соединенных Штатов врасплох. В стране, где книги по истории партии и революции, исторические пьесы, исторические фильмы, историческая живопись представляет собою сознательно фабрикуемые фальсификации, иностранные корреспонденты должны запастись серьезной дозой критического недоверия, если действительно хотят информировать общественное мнение своей страны, а не просто поддерживать дружеские отношения с Кремлем.
Позвольте воспользоваться случаем, чтобы внести еще одну поправку. В вашей газете я два или три раза встречал ссылку на то, будто Ленин назвал Троцкого "самым ловким (clever) членом Центрального Комитета". Я опасаюсь, что этот перевод не только не правильный, но и тенденциозный, тоже исходит от одного из слишком "доверчивых" московских корреспондентов. Слово clever имеет иронический и уничижительный оттенок, которого нет и следа в так называемом "завещании Ленина". "Самый способный", как сказано там, может быть переведено на английский язык, как most able, но ни в каком случае не clever.
Л. Троцкий.
Койоакан, 17 ноября 1939 г.
ВТОРОЕ ПИСЬМО.
25 ноября в Нью-Йорк Таймс опубликовано было письмо за подписью Джон Стюарт Гамильтон, которое начинается со слов: "письмо Льва Троцкого в Таймс наполнено недоказанными инсинуациями". Это очень серьезное обвинение.
Вы позволите мне, надеюсь, доказать, что оно ложно, и попутно обнаружить, какими недостойными методами Москва и ее агенты вводят в заблуждение значительную часть общественного мнения всего мира. Данный повод особенно благоприятен, так как теоретический и политический вопрос, затронутый в моем письме, сам по себе, представляет огромный интерес для всякого мыслящего человека, независимо от идеологического направления; и так г. Гамильтон - по неведению или по неосторожности - нажал на клапан, особенно богатый неприятными сюрпризами, как для него самого, так и для его подзащитного, Сталина.
В моем письме заключалось утверждение, что Ленин и вся большевистская партия, без единого исключения считали невозможным построение социалистического общества в отдельной стране, тем более столь отсталой, как Россия; и что Сталин только в конце 1924 г. совершил в этом вопросе поворот в 180°, объявив при этом свой собственный вчерашний взгляд контрреволюционным троцкизмом". Политическая причина поворота Сталина состояла в том, что советская бюрократия успела к этому времени построить свой собственный "социализм", т. е. прочно обеспечить свою власть и благополучие... в отдельной стране. Вопрос этот давно уже вышел за пределы внутренних споров в марксизме. Нельзя понимать ни эволюции правящей партии СССР, ни характера нынешней советской власти и ее международной политики, если не отдать себе ясный отчет в том, как и почему Сталин порвал с традицией большевизма в вопросе о международном характере социалистической революции.
Чтобы доказать, что никакого разрыва не было, г. Гамильтон приводит следующую цитату из статьи Ленина, написанной в 1915 г.: "Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстания против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств".
Эти строки выражают на самом деле ту элементарную мысль, что социалистическая революция не может возникнуть в одно и то же время во всех странах мира, а должна неизбежно начаться "первоначально" в немногих или даже в одной стране. Под "победой социализма" Ленин понимает здесь, как видно из всей цитаты, завоевание власти пролетариатом и национализацию средств производства, отнюдь не построение изолированного социалистического общества. Наоборот, Ленин прямо говорит, что завоевание власти должно дать в руки пролетариата средства для развития революции в международном масштабе. Весь аргумент Гамильтона, как и его московских учителей, опирается на отождествление победы социалистической революции с построением социалистического общества. Это грубый софизм! Октябрьскую революцию мы не раз называли "победой социализма". Но мы видели в ней лишь начало исторической эпохи, которая должна преобразовать человеческое общество в международном масштабе.
Разве не поразительно, в самом деле, что по вопросу о построении социализма в отдельной стране Гамильтон не находит ничего, кроме ложно истолкованной цитаты 1915 года? Власть была завоевана большевиками в 1917 году. За пять лет, в течение которых Ленин стоял во главе советской страны, он несчетное число раз в статьях и речах высказывался об условиях осуществления социалистического общества. В своей "Истории русской революции" я привожу десятки высказываний Ленина (за годы 1917-1923). Позвольте привести здесь немногие из них. После февральской революции Ленин писал: "Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистическую революцию. Но он может... облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата!" 23 апреля 1918 г. Ленин говорил на заседании московского Совета: "Наша отсталость двинула нас вперед, и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран". В третью годовщину Октябрьского переворота Ленин говорит: ..."Наша ставка безусловно была верна... Мы всегда подчеркивали, что в одной стране совершить такое дело, как социалистическая революция, нельзя"... В 1921 году он говорил на съезде партии: "В России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь... при условии поддержки ее своевременно социальной революцией в одной или нескольких передовых странах"... Я ограничиваюсь этими немногими цитатами не потому, что они самые яркие, - далеко нет! - а потому что они самые короткие.
Г. Гамильтон ссылается на то, что цитата Ленина 1915 года мне известна и что я, следовательно, сознательно скрываю ее от читателей N. Y. Times. Но дело в том, что мне известна не только эта цитата, но все вообще произведения Ленина и весь ход его мыслей. Между тем ложно истолкованная цитата 1915 г. составляет единственный капитал Кремля и его агентов. Дело дошло до того, что прокурор Вышинский включил в обвинительный акт против меня и других эту цитату. Она составляла, поэтому, предмет особого разбирательства со стороны комиссии доктора Джона Дьюи.
Можно не соглашаться с Дж. Дьюи и его сотрудниками в области философии и политики: таково именно мое положение. Но вряд ли есть на свете здравомыслящий человек, который посмел бы отрицать исключительную интеллектуальную честность Дьюи, не говоря уже об его способности анализа текстов. Его сотрудники: Эдвард Алсворт Росс, Джон Чемберлен, Сюзан Лафоллет и другие, являются сплошь людьми высокой умственной и моральной квалификации. Более авторитетного исследования, особенно для американского общественного мнения, нельзя себе представить. Послушаем заключение комиссии: "Статья Ленина (1915 г.) ... может быть истолкована в том смысле, что социализм может быть окончательно установлен в отдельной стране только в том случае, если выпустить решающее слово "первоначально" и вырвать цитату из контекста. ...Троцкий и Ленин были по существу солидарны в том, что социалистическая революция может начаться на национальной основе, но закончиться интернационально".
И далее: "Тщательное изучение соответственного исторического материала убедило Комиссию в том, что действительный взгляд Ленина на этот вопрос был таков, что социалистическая революция может восторжествовать первоначально в отдельной стране, но не может быть в дальнейшем успешной без помощи победоносных социалистических революций в других странах... Вопрос о правильности ленинского взгляда ни в малейшей степени не затрагивает нас. То, что нас затрагивает, это во-первых, что прокурор фальсифицировал позицию Ленина; и во-вторых, что Троцкий, отнюдь не находясь в оппозиции к Ленину по вопросу о "социализме в одной стране", был, наоборот, в основном солидарен с ним. Если бы, в самом деле, Троцкий не занимал этой позиции, он бы противился Октябрьской революции, вместо того, чтобы со всей силой поддерживать ее".
Г. Гамильтон только повторил, как видим, давно разоблаченную фальсификацию прокурора Вышинского. Инициатива фальсификации принадлежала, однако, не Вышинскому, а Сталину. В апреле 1924 г., в брошюре "Основы ленинизма" Сталин писал: ..."Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма - организация социалистического производства - остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, - об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже не достаточно, - для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран"... Изложение этих мыслей Сталин заканчивает словами: "Таковы в общем характерные черты ленинской теории пролетарской революции".
В конце того же года он в новом издании изменил это место следующим образом: "Упрочив за собою власть и поведя за собою крестьянство, пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество". "Может и должен!" После этого следуют те же заключительные строки: "Таковы в общем характерные черты ленинской теории пролетарской революции".
Таким образом в течение одного полугодия Сталин приписал Ленину два прямо противоположных взгляда по основному вопросу революции. Доказать правильность его новой точки зрения было возложено на Ягоду, начальника ГПУ.
Г. Гамильтон попытался - мы видели с каким успехом - обвинить меня в сокрытии одной цитаты Ленина. Я обвиняю Коминтерн не в сокрытии цитаты, а в систематической фальсификации идей, фактов и цитат в интересах правящей клики Кремля. Кодифицированный сборник такого рода фальсификаций, "История ВКП", переведен на все языки цивилизованного человечества и издан, в СССР и заграницей, в десятках миллионов экземпляров. Я берусь доказать перед любой беспристрастной комиссией, что в библиотеке человечества нет книги, более бесчестной, чем эта "История", которая служит ныне основой не только политической пропаганды, но и директивой для советской живописи, скульптуры, театра, фильма и пр. К сожалению, не приходится сомневаться, что противники не примут моего вызова.
Л. Троцкий.
Койоакан, 4 декабря 1939 г.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 81.